Звезда эротической картины Эммануэль попала в больницу
Голландская актриса Сильвия Кристель, более всего известная по эротическим фильмам «Эммануэль», перенесла инсульт. В настоящее время 59-летняя Кристель находится в одной из клиник Амстердама.
Сын актрисы Артур уточнил в интервью Le Monde, что его мать десять лет назад смогла вылечиться от рака. Болезнь протекала в достаточно тяжелой форме, а инсульт, по его словам, мог стать последствием случившегося год назад рецидива. «Я хочу сказать, что надежда на быстрое восстановление еще есть. Но мы должны быть реалистами», – сказал он, добавив, что шансы на положительный исход невелики, а врачи отказываются от долгосрочных прогнозов.
Свою карьеру Сильвия Кристель начала в качестве модели. Одной из первых ее киноработ стала эротическая картина «Обнаженная за забором», вышедшая в 1973 г.; в том же году Кристель получила титул «Мисс телевидение Европы». Чуть позже французский режиссер Жюст Жакен пригласил ее на главную роль в фильме «Эммануэль». Лента имела оглушительный успех, и впоследствии Кристель снялась в этой роли еще в шести фильмах.
В фильмографии актрисы почти 60 картин, но ни одна из них и близко не смогла повторить успех «Эммануэль». В 2006 г. Кристель выпустила автобиографию, которую назвала «Обнаженная».
Из биографии:
Ей действительно не очень повезло на старте. «Я не знаю, как ты появилась на свет, но уж точно не от меня, — любила повторять мать Сильвии, — потому что я никогда в жизни не занималась этой гадостью». Под «гадостью» мадам Кристель подразумевала супружеский долг — у нее, воспитанной суровой матерью-кальвинисткой, все, связанное с сексом, вызывало стойкое отвращение. «Мы с сестрой и братом были живым свидетельством маминого грехопадения. — горько шутила Сильвия. — Доказательством того, что она все же делила ложе с мужчиной — как минимум, трижды».
На взгляд горожан, семья Кристель была вполне добропорядочной — под стать Утрехту, старинному университетскому городу в Голландии с ухоженными садами, каналами и Музейным кварталом, которому мог бы позавидовать Амстердам. Мало кто догадывался, какие страсти кипят в зажиточном и религиозном семействе. Но в одном сходились все: привокзальный отель «Коммерс», которым руководила чета Кристель, — не лучшее место для того, чтобы растить детей. В детском сознании Сильвии «Коммерс» и правда походил на ад, полный сумасшедших и извращенцев всех мастей: «Все напиваются так крепко, что потом хохочут, не переставая, без всякой причины, и густой горловой смех разносится по всем этажам. Некоторые валятся с ног, начинают плакать, потом встают и громко поют, выкрикивая слова на незнакомом языке».
Бар отеля был любимым местом мадам Кристель. По воспоминаниям Сильвии, пила она «тихо, крепко и постоянно». Это был ее способ ненадолго сбежать от «похотливого мужа», который, в свою очередь, молча страдал от холодности жены и выпивал по сорок кружек пива в день.
Рождение в 1952 году дочери Сильвии Марии заставило чету Кристель оставить бутылки — но, увы, ненадолго. Сильвии не было и месяца, когда мать начала на многие часы оставлять ее одну. А чтобы новорожденная не кричала, мадам Кристель прибегала к способу, за который сегодня в Голландии полагается тюремный срок: «Чтобы заставить меня, грудную, заснуть, мать клала мне на губы белую тряпочку, в которую был завернут кусочек сахара с каплей подогретого коньяка», — вспоминала актриса.
От недостатка родительской заботы у Сильвии с ранних лет развилась прямо-таки болезненная потребность во внимании, и девочка находила его в других местах. В 10 лет она совершенно голая танцевала на столе в пустом гостиничном ресторане, нимало не смущаясь тем, что ее прекрасно видно с улицы. «Она делала это нарочно, — возмущался сосед, случайно ставший свидетелем этой непристойной сцены. — Что и говорить, хорошенькое начало!» Шок, который испытала мать, узнав о проделках Сильвии, очень быстро утонул в бутылке хереса. Девчонку даже не выпороли.
Однажды эта неуемная жажда внимания едва не довела Сильвию до настоящей беды. Отец подарил ей велосипед, и девочка принялась дразнить гостиничный персонал. После того как девочка несколько раз прокатилась, задирая юбку и демонстрируя трусики, ее чуть было не изнасиловали управляющий отелем и повар.
Впрочем, очень возможно, что вся эта история была придумана девочкой все с той же целью — привлечь к себе внимание. А заодно избавиться от управляющего, который не слишком жаловал хозяйскую дочку. Возможно, единственная вина «дяди Ганса» заключалась в том, что он заставлял избалованную Сильвию съедать все, что лежит на ее тарелке.
После инцидента с попыткой изнасилования управляющего выставили вон. А окружающие поняли, что с Сильвией лучше не связываться. При всей своей показной покорности эта ангелоподобная девочка помнила обиды и умела расправляться с теми, кто ей неугоден.
Если бы родители Сильвии чаще были трезвыми, они бы заметили, что их старшая дочка проявляет, мягко говоря, пугающие наклонности. Например, в два года она попыталась задушить свою новорожденную сестру Марианну. Впрочем, когда Марианна подросла, Сильвия ее полюбила и стала покупать ей сладости и водить в кино. Деньги девочка крала в церкви, куда каждое воскресенье водила ее мать, — Сильвия взламывала кружки для пожертвований прямо во время мессы.
Она рано поняла, какие дивиденды может принести ее милая внешность в сочетании с беспомощным взглядом и потерянной улыбкой. Уличный продавец жареной картошки стал одним из первых, на ком девочка оттачивала свое умение манипулировать людьми: «Мы прикидываемся изголодавшимися сиротками, он любезен с нами и увеличивает нам порции», — рассказывала позже она.
Нет, Сильвия знала, что деньги необязательно красть и клянчить, — иногда она выполняла мелкие поручения матери, убирала со столов в баре, заправляла постели в номерах и получала за это чаевые. Но само слово «труд» приводило Сильвию в ужас: «Мне необходимо лечь и бездельничать, ощущать, как проходит время, чувствовать бездействие, скользить взглядом по всей комнате, чуть прикрыв глаза, ничего не делая…»
Впоследствии она говорила, что попросила отправить ее в пансион, чтобы сбежать от постоянных скандалов пьяных родителей. Жизнь в пансионе тоже была не сахар, но девочка быстро внушила жалость воспитателям жуткими рассказами о пьющих родителях, которым нет дела до несчастных детей. Удивительно, как уже немолодые монахини попались на эту откровенную ложь, ведь они собственными руками каждую неделю передавали Сильвии письма от матери. «Они всегда одинаковые, — вздыхала девочка. — И пишут мне, чтобы люди не подумали плохо».
Став подростком, Сильвия обнаружила, что жалость — хороший, но не единственный инструмент манипуляции. В детстве она шокировала мужчин, задирая юбку, но вряд ли понимала природу этого шока. В тринадцать лет она стала делать это вполне сознательно. Ее излюбленной жертвой стал учитель математики, калека с больной ногой, «легкая добыча»: «Задрав юбку выше некуда и скатав ее у талии, я собираю у доски якобы упавшие мелки. Я медленно нагибаюсь пониже, чувствуя, как мои бедра открываются полностью, как прохладный воздух обвевает ягодицы, и вижу, что лицо учителя багровеет. Мне доставляет удовольствие моя власть», — писала она в книге мемуаров «Обнаженная. История Эммануэль». Подруги Сильвии были не слишком шокированы — их девочка развлекала рассказами о том, что ей удалось увидеть, подглядывая за постояльцами в отеле.
Ей было 14 лет, когда отец объявил о том, что у него теперь новая жена. Ненависть к этой женщине Сильвия Кристель сохранила на всю жизнь. Однако кто знает, как сложились бы их отношения, если бы при знакомстве Сильвия не набросилась на нее и не попыталась задушить.
Развод родителей стал еще одним штрихом к портрету жертвы, козырем, который Сильвия использовала против матери. Окончив пансион с дипломом бакалавра, девушка попыталась получить профессию учительницы. Возможно, если бы она чаще появлялась на занятиях, ей бы это удалось. Но Сильвия предпочитала лежать на диване, смотреть телевизор и мечтать о том, как бы иметь много денег, ничего не делая. Ее высшим достижением в учительской школе стал соблазненный и брошенный сын протестантского пастора. В ответ на все упреки матери Сильвия отвечала: «Если бы ты поменьше ворчала и почаще занималась любовью, отец бы нас не бросил».
Но работу все же пришлось искать — из ресторана, где Сильвия несколько недель проработала официанткой, ее уволили: она отказывалась складывать чаевые в общий котел и роняла еду на посетителей. Жалкий вид и душераздирающий рассказ о тяжелом детстве и разводе родителей помогли ей получить место секретарши в металлургической компании.
Благодаря симпатии босса Сильвия не слишком утруждала себя работой. У нее появился новый бойфренд. журналист и обладатель «Альфа Ромео», с которым Сильвия оказалась на Утрехтском кинофестивале. О невысоком уровне этого кинофорума говорит хотя бы тот факт, что председателем жюри был приглашен Жак Шарье. французский актер, прославившийся не столько ролями, сколько тем, что очень недолгое время был мужем Брижитт Бардо и даже успел сделать ей ребенка. Впрочем, надо отдать ему должное, Жак никогда и не строил из себя Лоуренса Оливье. «Мой единственный талант — замечать красивых женщин», — сообщил он Сильвии и пригласил ее в Париж. Не просто так, а на пробы к фильму с Жаном Клодом Бриали.
Разговор с Шарье открыл Сильвии глаза: вот же она, легкая и приятная работа, которая приносит много денег и удовольствий! Однако войти в эту «сладкую жизнь» с парадного входа не получилось. Жак Шарье не обманул Сильвию, он прислал ей билет на самолет и устроил встречу с Бриали, который сказал: «Ты очень мила, но твой французский никуда не годится, и начинать надо все же в своей стране». Для Сильвии, привыкшей манипулировать мужчинами, это был жестокий удар: «Как будто у меня украли сокровище. — позднее вспоминала она.- Иду с трудом, оглушенная после нескольких дней безудержных излишеств, с мечтой, которая разбита». Излишества, кстати, включали в себя и постель с Жаком, о чем Сильвия со слезами на глазах сообщила своему голландскому другу: мол, Шарье сказал, что это часть профессии, и ей осталось только покориться.
Долговязая голландочка Сильвия Кристель подростком убежала из дому, чтобы стать фотомоделью. Это ей удалось — в качестве «обнаженной натуры». Но в начале 70-х уже раздевались все кому не лень и кому было что показать. Журналы «для мужчин» стали обычной прессой, а производство эротических и порнографических фильмов превратилось в легальный, хотя и мало почитаемый бизнес. Сексуальная революция достигла своего апогея, а в таких условиях стать секс-символом вообще и символом этой самой «революции» в частности — надо уметь. Что касается внешности, то Сильвия Кристель могла похвастаться только смазливеньким личиком и неплохой фигурой, но в модельном, рекламном и кинобизнесе такие девушки встречаются на каждом шагу. И все же когда фотограф Жюст Жакен вознамерился переквалифицироваться в режиссера и в качестве материала для дебюта остановился на скандальном романе «Эммануэль», то из сотен претенденток он выбрал именно Сильвию.
Свой успех девушка объясняла просто: «В жизни я — человек очень скромный. Например, ни разу не загорала на общественном пляже без лифчика. Но стоит мне только оказаться перед камерой, как в меня вселяется какой-то бес». Насчет «беса» — это точно. Во время съемок режиссеру пришлось срочно вызвать на площадку жену оператора—тот постоянно порывался бросить камеру и накинуться на актрису.
Кино получилось очень эстетичным и стало первой эротической картиной, которую разрешили демонстрировать в обычных кинотеатрах. Эффект был ошеломляющим. Если кто и заслуживает звания секс-бомбы, то это Сильвия Кристель. Немного в мире найдется актрис, «игра» которых сопровождалась бы смертельными жертвами. Во время просмотра «Эммануэль» у некоторых мужчин так поднималось давление, что имели место летальные инфаркты и инсульты. (Между прочим, пока что еще не зафиксирован ни один подобный случай при просмотре даже самой «жесткой» порнухи.) В Париже фильм шел целый год, и только там его посмотрели 4 миллиона человек. В соседней Испании «Эммануэль» запретили, и туристические бюро организовывали специальные автобусные туры во Францию на его просмотр. Когда через два года на экраны вышла «Эммануэль-2″, то государство, в порядке исключения, обложило этот фильм вместо обычного для киноиндустрии налога на прибыль в 17% налогом в 33%, но продюсеры все равно не остались в накладе. В1981 году американцы сняли Сильвию в «Частных уроках» — простеньком фильме непонятного жанра, в котором ее героиня соблазняет несовершеннолетнего невинного мальчика. Это кино стало одной из самых кассовых лент своего времени, поскольку подростки ходили на него по несколько раз, хотя тогда к их услугам было уже видео со всеми его возможностями для разврата. Сильвия Кристель еще долго могла бы впечатлять, но зрителю надоели примитивные сюжеты «чистой» эротики, а играть она категорически не умела. В последний раз в «большое» кино ее позвали в1985 году. Тогда же режиссер Эдриан Лайн своим фильмом «9 1/2 недель» создал жанр эротической драмы и эротического триллера, а заодно и главный настоящий секс-символ 80-х.
