У американцев преобладает левое полушарие, у русских — правое
Он был статным русским врачом-терапевтом, около 45 лет, он посещал один из моих семинаров в начале 2003. Когда он говорил, на его лице отражались сильные чувства.
«Советская система намеренно держала нас в зависимости как детей, — говорил он. — Они говорили нам, когда сидеть, когда стоять, что говорить, что думать, что делать — нас сурово наказывали, если мы пытались думать сами или проявлять инициативу. Потом, когда советская система рухнула в 1991, мы оказались как трехлетние дети, которых бросили в воду, сказав: «Все, теперь плывите и заботьтесь сами о себе!»
Выбросив вперед правую руку, мышцы на ней были напряжены, кулак сжат, он объявил: «Мы не тупые! Мы не ленивые! Мы просто не знаем, как действовать!» Его рука опустились, когда он тихо добавил: «Пожалуйста, помогите нам. Научите нас, как быть хорошими мужьями и женами, отцами и матерями, сыновьями и дочерями, друзьями и любовниками, работодателями и работниками. Никто никогда не учил нас, как быть здоровыми гармонично развитыми людьми».
Я никогда не забуду эту страстную речь, и часто повторяла его слова американцам, которые относились к России с критикой и были разочарованы, что русские «не вытащили себя за волосы» и не начали быстрый процесс превращения России в функциональную демократию с западной идеологией и модернизацией через несколько лет после крушения Советского Союза. Они ожидали, что большинство русских будут настойчиво требовать «демократии и свободы» и что они смогут претворить их в жизнь с помощью своих собственных сил и инициатив.
Но большинство иностранцев не имеют никакого представления о том, как жили люди 70 лет при советской власти. Железный занавес прекрасно исполнял свои функции, не просто пряча от русских внешний мир; он также скрывал от мира реальность постоянного давления, которое испытывали на себе все люди в Советском Союзе.
Мне было дано увидеть маленький проблеск этой жизни во время моих бесчисленных визитов в Чехословакию в семидесятых и восьмидесятых, когда страна была подчинена советской власти. Я работала там с пастором, лично распределяя финансовые средства нуждающимся по всей стране. Я узнала, что для того, чтобы закупить продуктов на день, жена пастора уходила из дома в 6 утра, выстаивала длинные очереди и молилась, чтобы продукты были в наличии на прилавках. Чтобы мы могли выезжать в деревню, пастор должен был каждый день обращаться к властям за разрешением. Так как члены КГБ также жили в этом же здании, дома он разговаривал только о повседневных вещах. Мы ехали в деревню, выходили из машины и шли по полю, и только там он начинал обсуждать со мной планы на следующий день.
Я часто гуляла одна по Праге и заметила, что главная улица города была чистой и за ней хорошо следили. Но всего через несколько кварталов от центра на многих улицах становились видны шрамы от разрушений времен Великой Отечественной войны. В первый раз, когда я вышла из квартиры пастора, я заметила большую кучу строительного мусора, которая занимала часть улицы. Это было похоже на результат взрыва во время войны. Мусор находился там так долго, что сквозь него проросло дерево. Я сразу подумала, почему никто его не убрал и была удивлена тем, что другие пешеходы обходили ее, не обращая на нее никакого внимания, как будто они ее даже не замечали.
Но самым шокирующим было для меня то, что на пятый день я обнаружила, что я сама обхожу ее, не осознавая того, что она существует. Для меня это был важный урок в отношении того, как человек может адаптироваться к тому, что он видит как непреодолимое препятствие — он просто учится обходить его и отрицает реальность. Но какой ценой?
Врач среди моих семинаристов помог мне осознать, что советские люди научились адаптироваться к своему окружению — к недостатку продуктов, одежды и предметов первой необходимости, и особенно к постоянному давлению со стороны правительства, но что за это им пришлось заплатить большую цену. Они потеряли связь с реальностью и правдой. А многие потеряли себя.
В ответ на просьбу этого студента и многих других я попробовала взять материал, который я успешно преподавала американцам и людям из других стран в течении нескольких десятилетий, и адаптировать его к русскому менталитету. Я скоро узнала, что проблемой, с которой столкнулись русские, был не только факт рождения в Советском Союзе; у них также были культурные ценности и традиции, которые очень сильно отличались от большинства других участников моих семинаров и от моих клиентов в США. Я поняла, что правда в следующем, хотя, конечно, всегда есть и исключения:
США, скорее, является «культурой левого полушария», которая уважает и воодушевляет следующее: логическое и аналитическое мышление, рациональность, объективность, ответственность, инициативу, независимость, честность, благонадежность, добросовестность и пунктуальность, а также активную рабочую этику, в которой акцентируется внимание на высоком профессиональном мастерстве и на своевременном достижении поставленных целей. Хотя в США много людей, которые по своей сути более «правополушарные», страна в целом все-таки остается культурой левого полушария в образовании, бизнесе и правительстве. Акцент ставится на «действие» («doing»).
В России распространена «культура правого полушария», которая представляет собой и поощряет следующее: общение, связи, духовность, философию, субъективность, приспособляемость, гибкость, выживание, концепцию коллективного, формализм и традицию, а также эмоции глубокие и страстные. Отношениям с друзьями и семьей отдается приоритет, и большинство русских знает и любит искусство и культуру. Они более реактивны (реагируют на возникающие обстоятельства), чем активны. Хотя в России также много людей, у которых преобладает скорее левое полушарие, страна в целом остается культурой правого полушария, и это влияет на все аспекты жизни. Акцент ставится на «бытие» («being»).
Когда я работаю с клиентами в США, которые приходят ко мне на индивидуальные или парные консультации, я часто имею дело с «мыслящими людьми», которых я учу чувствовать.
Но в России я работаю с «чувствующими людьми», которым я помогаю научиться мыслить.
Обе культуры могут действительно многому научиться друг у друга по мере того, как они узнают, как стать теми, кем они созданы быть, — и мыслящими, и чувствующими людьми.
Мерилин Мюррей специализируется на лечении последствий травм, насилия и депривации. Более 2000 человек посетили ее семинары в России и странах СНГ за последние 10 лет.
Оригинал публикации: Left-Brained Americans, Right-Brained Russians
