Лула Вашингтон — всегда впереди моды
Самая успешная в мире афроамериканская труппа — Театр танца Лулы Вашингтон — вскоре приезжает на свои первые гастроли в Израиль. За 35 лет работы Лула Вашингтон, синтезируя афроамериканскую культуру с современным танцем, классическим балетом и пантомимой, достигла большого успеха и это при том, что в ее интерпретации танца есть немало своеобразных особенностей. Собственно говоря, главная особенность — быть вне моды и на шаг впереди мэйнстрима.
В 1976 году Лула Вашингтон получила степень бакалавра в области танца, а в 1984-м — степень мастера. А в 1980-м появился Lula Washigton Dance Theatre, аббревиатуру которого — LWDT — знает сегодня весь танцевальный мир. После этого началось восхождение коллектива на пьедестал, и сегодня в школу Лулы мечтают попасть многие танцовщики.
В свое время Лула сделала ставку на разнообразие. Только фольклорными мотивами ее театр танца не ограничивается. Номера, которые рождаются в LWDT, носят элементы как классического танца, так и джаз-танца и многих современных направлений — хип-хоп, R&B и других. Здесь еще и смешивают все с модерном, добавляют элементы классики, могут станцевать и на пуантах. Но постановки, основанные на движениях из африканских танцев, получаются у труппы особенно виртуозно. А в основе музыки, под которую создаются номера, — с одной стороны, классические произведения Баха, Шопена и Вивальди, а с другой — Би Би Кинга, Боба Марли, Мика Джаггера и Майкла Джексона. Лула Вашингтон наделяет танец особыми пластическими интонациями, которые рождают зрелище поистине магическое, завораживающие. Мастерство танцоров — это результат долгих тренировок и колоссальной работы по оттачиванию многочисленных нюансов каждой выстроенной картины, объединенной сюжетной линией в мини-спектакль.
Основной темой балетной труппы под руководством Лулы Вашингтон является синтез — смесь, микс, компиляция — любые определения будут правомочны — афроамериканской культуры с современным танцем, классическим балетом и пантомимой. Театр Лулы Вашингтон также сотрудничает с Голливудом: на счету кроме нашумевшего «Аватара», участие в таких фильмах, как «Смешная девчонка», «Кинг Конг» и анимационная Русалочка. Театр LWDT, базирующийся в Лос-Анджелесе, Лула Вашингтон основала 35 лет назад со своим мужем Ирвином Вашингтоном (с той поры он является исполнительным директором балета).
Наибольшее влияние на ее творчество оказал Элвин Эйли. Но Лула Вашингтон — из тех хореографов, кто не следует, а кому следуют. Она придумала новый стиль, новое направление танца, действуя всегда вопреки — обстоятельствам, тенденциям, моде. Она всегда смешивала жанры, не боялась следовать своему видению, идти собственным путем. В интервью в преддверии гастролей Лула Вашингтон рассказывает о становлении своего танца.
— Вы всегда включали в свою хореографию различные стилевые направления до того, как они становились частью мэйнстрима. Как на это реагировали публика и критика?
— Я всегда мешала — и хореографию, и музыку. Никогда не была приверженцем лишь одной формы, много взяв и из афроамериканской культуры и из джаза, из того, чему училась в университете, из авангарда и классики. Но при этом я всегда следовала своему собственному видению, своему внутреннему голосу. Мне казалось абсолютно естественным все это смешивать. А что касается критики, я никогда не читаю отзывов. Это всегда делает мой муж. Я больше прислушиваюсь к настроениям зрителей, к публике в зале. Если мой танец что что-то меняется в зрителях, значит он удался.
— А насколько сложно вот так заимствовать из всех жанров и создавать свой?
— Снова не могу вам ответить конкретно. Танцы — это часть меня. Насколько сложно быть самим собой? Я танцевала и изучала современные танцы, балет, джаз, африканские пляски и уличный танец. Я также пытаюсь выбирать танцоров, умеющих танцевать во многих стилях и жанрах. Я никогда не думала, как скомбинировать танцевальные стили воедино. Для меня это естественно — смешивать их, поэтому я даже не задумываюсь, сколько в том или ином танце джаза и классического балета. Стараюсь делать, как вижу, и не пытаюсь вписаться в какие-то рамки.
Для меня танец — это огромное пространство движений, и, как я понимаю, все основные движения родились на африканском континенте. Последние из вариаций современных танцев, которые становятся популярными — это тот же хип-хоп, он как стиль основан на элементах африканского танца. Даже если говорить о классическом балете — посмотрите на пачки, в которых танцуют солистки. Они ведь так напоминают характерные юбки из африканских танцев! Когда изучаешь историю танца, то можно увидеть на рисунках, как выглядели этнические костюмы той или иной культуры. Так что без африканских мотивов в танцах точно не обойдутся! В целом, думаю, будущее за «фьюжн», за смесью всего, что только есть в хореографии. Но мы стремимся демонстрировать нечто отличное от «представления об афроамериканской культуре», созданного на основе телепрограмм. Мы не танцуем обычный хип-хоп. Также мы отличаемся от классического балета. То, что мы делаем — это современный танец, смесь из джаза, этники, классики.
— Возможно ли сегодня изобрести новые элементы, или в танцах все давно уже придумано?
— Обычно каждый следующий уровень уже оказывается повторением того, что уже было кем-то когда-то создано. Мне это напоминает изменения в моде. Мини, макси, различные фасоны — все они через какое-то время снова становятся ультрамодными. Конечно, появляются новые нюансы, может, через годы то же платье будет сделано уже из другой ткани. Но суть-то остается прежней! Для меня следующий принципиально новый уровень танца случится в пока неизвестном пространстве. Например, в невесомости.
— На ваш взгляд, у классического балета есть будущее?
— Я могу только предполагать, что случится. В Америке есть тенденция, чтобы привлечь зрителей, приглашать в классические труппы модерн-хореографов, которые, пользуясь своими методами, привносят что-то новое. Конечно, быть может, балет немного видоизменится, но продолжит свое существование. К тому же сейчас такое время, что в балете можно выразить политический протест, социальную критику, как мы сделали в номере «Check This Out», посвященному проблемам афроамериканцев в США. Это был наш гнев, вылившийся в танец. Кого-то это напугало, кого-то взбесило, нам отменяли контракты, но большинство зрителей приветствовали эту работу. Сегодня современный балет должен быть посвящен проблемам повседневной жизни. И поэтому, когда я отбираю исполнителей в свой театр, я сразу смотрю: вот этот умеет прекрасно двигаться, но ему не хватает эмоций, другой отлично работает как актер, но надо подтянуть пластику, но все они изначально понимают, что сцена для того, чтобы отражать реалии сегодняшней жизни, ведь все люди во всех странах хотят обрести свое счастье.
И потому я не ставлю танцы о «танце». Я пытаюсь сделать искусство балета социально значимым.
— Ваш театр танца принимал участие в создании фильма «Аватар». Как началось сотрудничество со знаменитым режиссером Джеймсом Кэмероном?
— Джеймс Кэмерон проводил очень серьезные кастинги, он просмотрел танцоров почти изо всей Америки, прежде чем нашел нас. Причем, куда бы режиссер ни приезжал, ему все говорили: «С такой задачей вам надо обращаться к Луле Вашингтон». В итоге он нашел в телефонной книге номер нашего театра и однажды позвонил. Мы встретились с Кэмероном в его офисе. Первое, что он спросил, было: «Как народ племени на’ви мог бы приветствовать друг друга?». И я ответила Кэмерону: «Например, они бы могли использовать третий глаз», — и продемонстрировала это, прикоснувшись рукой ко лбу. Многие жесты, которые в фильме делают на’ви, были придуманы нами, и танцовщики нашего театра участвовали в съемках. Они не просто танцевали, они выдумывали движения. Моя дочь Тамика, танцовщица театра, была двойником и дублером актрисы Си Си Эйч Паундер, сыгравшей роль верховной жрицы Моат.
— Мы живем в эпоху реалити-шоу. Такие шоу как «Танцы со звездами» внесли свой вклад в популярность балета?
— «Танцы со звездами» и «So You Think You Can Dance» помогли привлечь огромную новую аудиторию к искусству балета, сделали зрителей более осведомленными, заинтересовали в танце молодое поколение. Моя работа отличается от того, что делается на этих шоу, но я их поддерживаю.
— Вы впервые приезжаете в Израиль. Что вы знает об израильском балете?
— Я видел работы Охада Нагарина, поставленные им для двух американских компаний. Мощное зрелище! И еще дружу с Бараком Маршаллем. Я танцевала в школе его матери — Маргалит Овед, когда она преподавала танец в Лос-Анджелесе. И в свою первую гастрольную поездку отправилась именно с ее труппой — танцевала в ее «Золушке» одну из сестер. И с тех пор «Золушка» — мой любимый балет. Сам же Барак Маршалль — также удивительный хореограф и я радуюсь его международному успеху.
LWDT — четыре представления театра в рамках гастролей в «Бейт ха-Опера» — в Центре сценических искусств в Тель-Авиве с 1 по 4 июня 2016 года
Театр танца Лулы Вашингтон представит в Израиле с 1 по 4 июня программу, включающую работы самой Лулы Вашингтон и других хореографов. В Тель-Авиве ансамбль представит шесть номеров, среди которых:
«Search for Humanism», поставленный Лулой Вашингтон в 2015 году на музыку в исполнении Маркуса Эль Миллера.
«Spontaneous Combustion» — хореография Лулы Вашингтон, 2007 год
«We Wore the Mask» — хореография Лулы Вашингтон, 2006 год
«Random Thoughts» — хореография Лулы Вашингтон, 2013 год, музыка легендарного джазового музыканта Теренса Бланшарда.
«Reign» — работа 2009 года в стиле хип-хоп известнейшего хореографа Ренни Харриса. Предыдущая работа этого хореографа была показана в Израиле театром танца Элвина Эйли и получила прекрасные отзывы.
«Angelitos Negros» — работа Дональда МакКейла. Дональд МакКейл — один из выдающихся современных афроамериканских хореографов, который готовится отпраздновать свое восьмидесятилетие. МакКейл создал семь различных номеров для израильского ансамбля «Бат-Шева». Одна из самых известных его работ — это соло под песню «Черные ангелы», исполняемую знаменитой Робертой Флэк.
